Вечно раной кровавою сердце болит

            

                 ***

Все рушится. Все падает во тьму

Под черным ураганом выселения

… И черный день настал,

И огласил предгорья стон народный.

Я пожил, я немало видел бед,

Но что они в сравнении с той, что ныне?

Изгнанник я. И вот под старость лет

С родным народом маюсь на чужбине.

Уже тускнеет свет в моих глазах,

Но через все страданья и сомненья

Лишь об одном молю тебя …:

Народу моему пошли терпенья.

Но жив пока, пока могу дышать

Под тяжким гнетом горестных событий,

Я не устану братьям повторять: -

Вы ненависти в сердце не копите!

На скачках проверяют скакуна,

Пройдем же сквозь хулу и сквозь проклятья.

От горя, как от скверного вина,

Не обезумьте - к вам взываю, братья!

Народ наш не был баловнем судьбы,

И голод донимал нас и набеги.

Но не свернули с праведной тропы,

И головы летели наши в прах,

Когда мы с неприятелем бились,

И пламя гасло в наших очагах,

Но мы всегда народом оставались.

Знавали и нашествия чумы,

Знавали наводнения и лавины,

Но горской чести не роняли мы.

Свидетели - и горы, и долины.

Наш край родимый, как он далеко!

И хлеб изгнания в нашем горле комом.

Да, выдержать такое нелегко.

Не выдержать - покрыть себя позором.

                                                       Кязим Мечиев